В ноябре 2018 года капитан сборной России Максим Цветков сенсационно не отобрался в команду. Его результаты на отборочных стартах в Контиолахти были настолько слабыми, что не позволили войти даже в состав резервной сборной, которая выступает на Кубке IBU. Цветков был вынужден сражаться на Кубке России, а в конце декабря, став призёром всех трёх гонок на «Ижевской винтовке», вошёл в состав команды на январские этапы Кубка мира. После долгого перерыва в общении с прессой биатлонист дал эксклюзивное интервью News.ru.
— Максим, с каким настроением вы возвращаетесь в сборную России?
— Сложный вопрос. Последний месяц я провёл в подготовке наедине с собой. У меня накопилось много вопросов к самому себе, на которые я надеюсь найти ответы в течение оставшегося сезона и тогда смогу лучше понять свой настрой и оценить этот сезон. Сейчас пока давать такие оценки очень сложно.
— Но команда ждала своего капитана?
— По поводу возвращения капитанской метки я не делал никаких официальных заявлений, но внутри команды я ещё на октябрьском сборе в Рамзау сказал ребятам, что снимаю с себя обязанности капитана, а сейчас впервые объявляю об этом публично.
— Почему вы решили отказаться от капитанских полномочий?
— Потому что я не готов сейчас быть капитаном команды, а у нас есть лидеры. Если это необходимо для команды, то можно выбрать нового капитана. Но я ребятам сказал, что нельзя человека так просто выбрать и назначить капитаном. Это должно исходить от самого человека, он должен этого хотеть. Поэтому пока официально команда остаётся без капитана. Но надеюсь, мы найдём новую достойную кандидатуру.
— Насколько вы довольны своим текущим состоянием и показанными в Ижевске выступлениями?
— У меня не стояло цели побеждать в Ижевске. Были совершенно другие задачи, потому что моё состояние за две недели до этого в Ханты-Мансийске было, грубо говоря, плачевным. Мне нужно было просто разобраться в самом себе, понять, что не так, а соревнования в Ижевске были оценочными и показали, что я двигаюсь в правильном направлении. Я очень доволен, что получилось, но у меня не было задачи показывать максимальные результаты. Я не настраивал себя именно на победу.
— Можете пояснить свой пост в Instagram: «Этот шаг был настолько тяжёлым (не физически), что меня может понять только один человек». Что было самым тяжёлым в тот момент? Кто этот человек, поддержавший вас?
— Я не буду комментировать этот пост. Человек, поддержавший меня, это моя супруга Александра. В данный момент она оказывает мне основную поддержку. Это единственный человек, которому я могу открыться на сто процентов. Мы уже находились с ней в подобной ситуации, когда мой настрой был неидеальным. И тогда именно она поддержала меня.
— Как вы планировали работу в Обертиллиахе?
— У меня есть личный тренер, который меня консультирует. Это Николай Петрович Лопухов. Но планы мне пишет не он. Также меня консультируют другие специалисты. Сейчас я стал больше работать по самочувствию. Я работал один, без тренерского контроля. Мне нужно было больше прислушиваться к своему организму. Видно, что это мне пошло на пользу.
— Кто из тренерского штаба контактировал с вами в это время и помогал?
— Я предоставлял тренерам сборной все свои тренировочные планы, и они могли контролировать их выполнение. Не знаю, было ли это им интересно, находили ли они на это время, потому что мы с ними не общались по тренировочным планам. Но у них была возможность отслеживать, как я работаю. В этот промежуток времени они были на Кубке мира, а я тренировался в России самостоятельно. Поэтому никакой работы они со мной не вели.
— Антон Шипулин советовался с вами относительно продолжения карьеры? Как он выглядел на сборе?
— Я был с Антоном и в Обертиллиахе, и в Рамзау, когда он приехал на первый тренировочный сбор с командой. Мы жили в одном доме в Финляндии. Всё время я находился в непосредственной близости от Антона и наблюдал, как он тренируется. Сколько лет я находился в сборной, Антон был лидером команды, поэтому очень сложно смириться с тем, что он завершил карьеру. Не скажу, что он был для меня кумиром, но это человек, за которым я всегда тянулся. Я знал, что он всегда поможет мне, а сейчас его нет в команде.
— Насколько его выбила из колеи история с подозрениями австрийской полиции?
— Мы жили не в одном отеле, но в тот вечер, когда к Антону приехала полиция, мы ужинали вместе. В первый момент я подумал, что всё нормально. Реакция Антона показывала, что катастрофы не случилось. Но на следующий день его настроение изменилось. Как говорил Антон, он два дня заставлял себя выходить на тренировки, где-то их пропускал. Было сложно наблюдать, как с человеком, который и так берёт паузу из-за каких-то сомнений, происходит такая ситуация. Конечно, это всё нехорошо на нём отразилось. Когда он уезжал со сбора в Обертиллиахе, он говорил, что поедет в Хохфильцен, переговорит с тренерским коллективом и руководством. Я надеялся, что он получит какой-то ответ и абсолютную поддержку. Возможно, что-то изменится, но так получилось, что он решил закончить. Возможно, это к лучшему для него. Теперь у Антона не будет сомнений. Для него открыта дорога к новым свершениям, и я думаю, что у него всё будет хорошо. Хочу пожелать только удачи Антону.
— В трудный момент не было мысли закончить сезон досрочно и взять паузу? Что нужно сделать, чтобы вернуться на прежний уровень и достойно выступить на чемпионате мира?
— Я уже говорил, что непопадание в команду даётся очень непросто. У меня много вопросов прежде всего к самому себе. Надеюсь найти на них ответы к концу сезона. Но пока он в разгаре. Мне удалось попасть обратно в команду, и я надеюсь, что это поможет мне. А оценки и выводы относительно дальнейшей работы будем делать уже в конце сезона. Сейчас об этом рано задумываться. Надо выступать и бороться дальше.